Женитьба исправит последнюю ошибку, которую совершил его отец, а слияние двух компаний приведет «Парфюм Александер» к такому успеху, о котором отец даже не мечтал. Месье Дебюсси скоро удалится от дел, и Хавьер станет генеральным директором парфюмерной империи. Вместе с могуществом он обретет престиж.

Дверь спальни открылась. Женщины вернулись в гостиную. Ханна держала в руках подвенечное платье, и вид у нее был воинственный. На лице Меган отражалось смирение. Хавьер был поражен. Она всегда была бойцом: строила планы, ставила цели и стремилась к их выполнению, не давая себе ни малейшего послабления.

Когда-то она возжелала его с такой же напористостью и яростью. Но что-то изменилось с тех пор, как Меган забеременела и вернулась домой. Возможно, это связано с его помолвкой, но Меган знала, что однажды им придется расстаться.

Секс с ней был по-прежнему фантастическим. Но Меган стала вести себя как-то странно, и Хавьер не мог понять почему. Она ускользнула из его дома, когда он был занят важным телефонным разговором, и это свидетельствовало о том, что она жаждала избавиться от него.

Ханна стала укладывать свадебное платье в чехол. Меган помогала ей с таким задумчивым видом, что у Хавьера возникла еще одна мысль. Выйдет ли она когда-нибудь замуж? Если выйдет, то за кого? Какого мужчину выберет?

Представив себе, что Меган лежит в постели с другим мужчиной и вынашивает другого ребенка, Хавьер ощутил беспокойство. Но он не сможет запретить ей это, если пути их разойдутся.

Когда чехол был застегнут, Ханна заявила:

— У меня полно разных идей, Мег. Я собрала фото платьев для подружки невесты, образцы приглашений, разнообразные меню и много чего еще.

Ханна положила на кофейный столик толстый альбом, затем достала еще один. Меган заерзала, взглянув на Хавьера, затем подняла руку:

— Прости, Ханна. Мы можем заняться этим в другое время?

Ханна посмотрела сначала на кузину, потом на Хавьера, опалив его огнем.

— Я вернусь к тебе, когда уйдет незваный гость. — Ханна, собрав свои пожитки, обратилась к Хавьеру: — Я знаю, где ты живешь.

Он едва сдержал смех, уловив скрытую угрозу в голосе хрупкой женщины.

Меган проводила кузину до двери и попрощалась с ней. Лицо ее было усталым, когда, уперев руки в бока, она спросила Хавьера:

— Что ты хочешь от меня?

— Скачки не доставили тебе удовольствия.

— Не доставили. Было преждевременно предлагать Тиму состязаться с лошадьми и наездниками такого уровня. Он получил отрицательный опыт, который, возможно, не захочет повторить. Но я кое-что уяснила для себя.

— Ты поняла, что тебе не нравится сидеть на трибуне среди зрителей.

— В том числе и это. — Скрестив руки на груди, Меган взглянула на него. Она не собиралась отступать ни на шаг.

— Я нашел способ, как сохранить для тебя все, что ты желаешь: твою карьеру и нашего ребенка, — заявил Хавьер.

— Действительно? — с надеждой спросила она.

— Я найму няню, которая будет находиться при ребенке постоянно. Ребенок будет жить с тобой в Штатах после окончания сезона и со мной во Франции — оставшееся время.

Хавьер ожидал благодарности за столь великодушное предложение. Но воинственное выражение, появившееся на лице Меган, было совсем не похоже на благодарность.

Глава 7

— Значит, ты предлагаешь совместную опеку? — уточнила Меган.

— Да. Таким образом, каждый из нас сможет проводить с ним время.

Она слышала множество ужасных историй о том, как ребенок уезжал за море с отцом-иностранцем, и мать больше его не видела. Она не могла позволить Хавьеру вывезти их ребенка из Штатов. Это было слишком рискованно.

— Но это несправедливо. Малыш будет проводить с тобой почти целый год, а со мной — всего лишь несколько месяцев.

— Примерно так.

Меган покачала головой:

— Ребенок не должен разрываться между двумя родителями, двумя культурами, двумя языками и двумя континентами.

— Разве плохо будет нашему ребенку, если о нем будут заботиться оба родителя?

— Как ты будешь заботиться о нем, Хавьер? Ведь ты — глава огромной компании. И работаешь сутки напролет. Сколько времени ты сможешь уделить сыну или дочери? Ребенку нужен человек, который будет постоянно находиться рядом с ним, который будет любить его и не переложит родительские обязанности на няню.

— Ты тоже собиралась нанимать няню. И, как ты убедилась на этих соревнованиях, ипподром оставляет мало времени для детей.

— Ах да, твой план. Не думай, что я не догадалась о нем.

Взгляд Хавьера стал настороженным.

— Пардон?

— Ты хотел продемонстрировать мне все, что я потеряю, если оставлю ребенка себе. Соревнования, вечеринки с богатыми и знаменитыми, дизайнерские платья, пятизвездочные отели… Но твой план не удался. Все богатые люди, с которыми мы встречались, — это мои потенциальные спонсоры, способные заменить «Парфюм Александер», когда я вернусь к работе. И я нашла по крайней мере трех женщин, готовых нанять няню в складчину. Ребенок сможет ездить со мной на все соревнования, и мы не будем разлучаться ни на один день. Вряд ли такое тебе по силам.

— Ты забыла о том, что моя будущая жена тоже будет принимать участие в воспитании ребенка.

— Нет, не забыла. А вот ты забыл кое-что. Говорил ли ты Сесиль о том, что ее ожидает маленький сюрприз? Как она отнесется к тому, что сразу же после окончания медового месяца в ее семье появится пятимесячный ребенок?

Дрогнувшие губы Хавьера свидетельствовали о том, что он не обсуждал с невестой столь важный вопрос.

— Она привыкнет.

— Хавьер, мы сейчас говорим не о том, чего хочешь ты. Мы говорим о маленьком мальчике или девочке, которым нужна любовь — безусловная, самоотверженная и искренняя. И я сомневаюсь, что ты способен дать ребенку эту любовь. Кстати, ты уверен, что Сесиль будет счастлива стать матерью незаконнорожденного ребенка, бастарда, которого нагулял ее муж?

Хавьер был шокирован. Красные пятна появились на его скулах, ярость вспыхнула в глазах. Меган никогда не видела его таким злым. Может быть, она перегнула палку?

Хавьер рывком привлек ее к себе и впился в ее рот. И поцелуй, и объятия причинили Меган боль. Но прежде, чем она успела отреагировать, Хавьер ослабил хватку, а поцелуй его стал нежным, обволакивающим. Предательское тело Меган с небывалой радостью приветствовало его язык, проникший в ее рот, его горячее дыхание, обжегшее ее щеку.

Что с ней происходит? Почему она не может оттолкнуть его?

Хавьер медленно отодвинулся от нее:

— Никогда больше не называй моего ребенка бастардом.

— Нашего ребенка.

— Хорошо. Нашего ребенка.

Он погладил Меган по щеке, затем провел большим пальцем по ее губам, будто извиняясь за грубое обращение. Каждая клеточка ее тела хотела прижаться к нему, но все-таки Меган нашла в себе силы — и отстранилась.

— Мы оба устали, mon amante. Пойдем в постель.

Это было чисто мужское предложение.

Неужели Хавьер не понимает, как сильно он травмирует ее своим непредсказуемым поведением? Наверное, нет, потому что она тщательно скрывает боль. Меган сделала два больших шага назад:

— Нет. Я хочу побыть одна.

— Вдвоем нам будет гораздо лучше.

— Мне надо отдохнуть. От тебя.

— Отдохнуть от меня?

— Да, Хавьер.

— Это из-за прошлой ночи? Но тебе понравилась наша маленькая игра со связыванием. А почему ты плакала?

— Я не плакала. — Меган растерялась.

— Простыня была мокрая.

— Это пот. Ты довел меня до полного изнеможения. Поэтому я хочу оставить тебя, Хавьер. Я устала. От тебя. От борьбы со своими чувствами. От попыток вести себя так, будто ты не разрываешь мое сердце на кусочки.

Брови его сошлись на переносице.

— Ты затеяла опасную игру.

— Я покончила с игрой. В эти выходные я попыталась притвориться, что между нами ничего нет, кроме секса. Ведь ты считал именно так. Но заниматься с тобой любовью, зная о том, что ты собираешься жениться на другой, — это очень больно. Я так не могу. Я больше не хочу проводить с тобой ночи, и я больше не поеду с тобой ни на какие соревнования. Наши отношения — это гораздо больше, чем секс, Хавьер, и, пока ты это не поймешь, я не буду спать с тобой. Уходи.